Все в детстве хотели стать актёрами, учёными, но ни от кого ты бы не услышал: «Хочу в будущем работать патологоанатомом!». Мы ассоциируем эту профессию только с бесконечными вскрытиями и прочей околохичкоковской жутью, а патологоанатома представляем суровым мужчиной в окровавленном халате. Чтобы разрушить сложившиеся стереотипы, мы поговорили с Юрием Поповым, который рассказал «Штурману» о том, чем на самом деле занимаются эти специалисты и какими качествами нужно обладать, чтобы стать «патанатомом».

Про самоопределение и учебу

— Вы всегда хотели стать врачом или рассматривали другие профессии?
— С детства я много кем хотел стать — как и все, прошёл путь от космонавта до полицейского. Потом длительное время размышлял о поступлении на геологический факультет, так как многие родственники его заканчивали. Но в итоге с восьмого класса начал думать о медицинском направлении.

— С чем было связано это решение?
— Не было определенного случая, после которого я решил стать врачом — просто не складывалось с географией, которая нужна была для поступления на геологический. Обратная ситуация сложилась на уроках биологии и химии, где учителя заинтересовывали в своем предмете. Я выбрал эти дисциплины для сдачи ЕГЭ, а вариантов поступления кроме медицинского или биологического факультета не оставалось. Но я не разочаровался в выборе своего направления.

— Как проходит обучение в медицинском?
— Изначально все студенты обучаются на лечебном факультете, где изучают понемногу все предметы. Далее, после получения диплома, поступают в ординатуру — на практику в конкретное отделение, по окончании которой получают сертификат по выбранной им специализации: врач-терапевт, акушер-гинеколог и так далее.

— А вы после какого курса определились со специализацией?
— Окончательно после шестого курса. До конца сомневался между двумя-тремя специальностями, но в итоге выбрал патологическую анатомию, так как с третьего курса начал задумываться о развитии в этой сфере, а к концу шестого года обучения понял — это моё.

Терапевтом я в принципе быть не хотел. Думал насчет хирургии, поэтому проходил практику на протяжении всего обучения в хирургическом отделении. Мне это было интересно — я задерживался на кафедре на полтора – два месяца, когда обычно практика длится две или три недели. Но потом я понял, что не хочу работать по специальности, где будет постоянный контакт с пациентами — нервы дороже.

— То есть главным фактором при выборе профессии был минимальный контакт с больными?
— Это сыграло свою роль, но на самом деле «патанатомия» — очень интересная специальность, потому что специалисту для работы нужно знать всё. Также ещё один плюс — время на раздумья. Если у хирурга возникает внештатная ситуация, то ему нужно срочно принять решение. Мы же можем проконсультироваться с другими специалистами, изучить информацию в справочниках.

— Как родители отнеслись к вашему выбору?
— Нормально, но я заранее их к нему готовил. Мама в студенческие годы хотела стать экспертом-химиком и работать в судебной экспертизе, но впоследствии передумала. Поэтому, когда я определился со специализацией, сказал ей: «Мама, ты тоже хотела идти в "судебку", поэтому не надо тут». К тому же в патологической анатомии больше плюсов, чем минусов — сокращенный рабочий день, длительный отпуск и доплаты.

— Нужно обладать определенными качествами, чтобы стать патологоанатомом?
— Да, но, во-первых, должно быть желание пойти в эту специальность. Во-вторых, студенту необходимо обладать внимательностью и усидчивостью, потому что при работе с биопсиями необходимо долго разбираться — понять, что в них находится и оценить все дальнейшие изменения в организме.

— Когда впервые присутствовали на вскрытии, испытывали чувство страха?
— Нет, потому что в медицинском вузе с самого первого занятия по анатомии тебе дают груду человеческих костей, названия которых нужно через неделю знать. В такие моменты появляется страх не перед костями, а перед тем, что ты не успеешь всё выучить.
Да, и по анатомии сначала изучаются кости, потом части трупов, органы — начинаешь привыкать во время обучения, и на третьем курсе это не кажется страшным или безобразным.
Чувство страха к моменту первого препарирования не было, а скорее присутствовал интерес, потому что всегда было любопытно узнать, как это происходит.

Про профессию

— Чем занимается патологоанатом?
— Большая часть работы — анализ материалов, которые поступает с многопрофильных клиник СибГМУ. Это трупы пациентов, материалы от живых лиц, над которыми проводится диагностическая работа — биопсия.

— Какая самая интересная часть работы?
— Онкоморфология — изучение опухолей. Здесь, как никогда важно поставить верный диагноз, чтобы врач-онколог назначил правильное лечение.

— Как проходит ваш рабочий день?
— У нашего отделения он сокращённый — с 9.00 до 15.00. Это связано с тем, что мы работаем с опасными химикатами при анализе тканей или частиц органов. С утра я отправляюсь на вскрытие, а в остальное время работаю с биопсиями. У нас не так много трупов, поэтому препарирования (вскрытия) проходят только раз в неделю.

— Какие существуют сложности в работе?
— Самая главная — ответственность. Например, в онкологических биопсиях, когда врач-патологоанатом должен правильно поставить диагноз. В книге Артура Хейли «Окончательный диагноз» описаны эти переживания — сомнения в постановке диагноза. Если у вас есть желание пойти в медицину или в «патанатомию», прочитайте этот роман, чтобы понять самый сложный аспект работы — принятие окончательного решения.

— Какой случай во время работы вам запомнился больше всего?
— Любой случай, где врачами был установлен неясный диагноз. Ты пытаешь найти причину смерти, выяснить, почему специалисты не смогли помочь. Иногда бывают случаи, когда врачи лечат от инфаркта, а при вскрытии патологоанатом находит у пациента помимо этого огромную опухоль, которую доктора не смогли диагностировать из-за тяжелого состояния больного или отсутствия времени. При исследовании становится интересно узнать, как эти заболевания конкурировали между собой, и что конкретно привело к смерти.

— Встречались ли вы с врачебными ошибками?
— Ошибки бывают — от них никто не застрахован. В большинстве случаев они происходят не из-за того, что врач назначил неправильное лечение, а потому что пациент поступил слишком поздно или у него были сопутствующие заболевания. В таком случае специалист может не успеть предпринять определённые действия, и случившаяся смерть будет относятся к врачебной ошибке.

— Патанатому приходится общаться с родственниками умершего человека?
— Естественно, это происходит после вскрытия, когда кто-то из семьи пациента приходит за телом и справкой о смерти. По желанию, когда родные умершего хотят узнать о правильности лечения, патологоанатом с ними разговаривает — это часть нашей работы.

— Вы испытываете эмоциональную нагрузку в такие моменты?
— Да, но это всё равно не сравнится с тем, когда лечащий врач сообщает о смерти пациента его семье. Это гораздо серьёзнее и тяжелее.

— А как вам удается абстрагироваться от эмоциональной части работы?
— Занятием спортивным туризмом — походы в горы, пещеры. Также из стандартного времяпровождения — встречи с друзьями и музыка.



Текст: Мария Лоскутова
Фото автора